Неизбежность многополярности

Двое теоретиков, немец Вернер Гейзенберг и швейцарец Вольфганг Паули, применили идеи квантовой теории к электромагнитному полю.

Теория позволила рассчитать много новых эффектов. Квантовая физика торжествовала еще одну победу. Казалось, удалось создать единую теорию вещества и поля, которая с высокой точностью описывает все явления микромира. И вот тут вдруг выяснилось, что для массы электрона, его электрического заряда и ряда других связанных с ними величин новая теория дает физически бессмысленные бесконечные значения.

В таком противоречивом, противоестественном состоянии квантовая физика жила более полувека. Она умела с астрономической точностью, в некоторых случаях до триллионных долей процента, рассчитывать строение атомов и молекул, точно предсказывать вероятности различных процессов с элементарными частицами и вместе с тем была буквально нафарширована бесконечностями.

На помощь пришла суперсимметрия. Оказалось, что бесконечности, связанные с гравитино, в точности такие же, как для гравитона, но только с обратным знаком. Они компенсируют друг друга, и супергравитационная теория становится свободной от бесконечностей. Увы, нехватало только маленького шага ума исследователей, с большими последствиями. Этот шаг - отказ от двухполярности!

У физиков появилась надежда создать непротиворечивую теорию элементарных частиц. Для этого к двум гравитационным компонентам нужно добавить другие поля-компоненты с тем, чтобы получился единый симметричный супермультиплет, как того требует теория Галуа. Физики надеялись, что бесконечности суперпартнеров всегда будут уничтожать друг друга.

Многокомпонентная теория объединила кванты всех четырех известных полей взаимодействий – гравитационного, электромагнитного, сильного ядерного и слабого, ответственного за распады частиц и атомных ядер. Все они оказались близкими родственниками. Кроме того, в супермультиплет на равных вошли кварки, электрон и другие частицы – «кирпичики». Получилась единая теория вещества и поля. О такой «всеобщей теории» мечтал еще Эйнштейн. Сорок лет, большую часть своей жизни, он потратил на изучение путей к ее построению.

Чтобы снять с физики проклятие бесконечностей, одной суперсимметрии недостаточно, нужны еще какие-то идеи. И вот тут был сделан еще один важный шаг – выдвинута гипотеза о том, что окружающий нас мир не исчерпывается тремя измерениями, то есть длиной, шириной и высотой. В нем есть еще скрытые, не видимые пространственные измерения. Физики стали созревать до того, что зрение - всего лишь пища для ума. Ум, и только ум, определяет мерность. Определение мерности потребует отношение между каждой из них, а это и есть пространство с его законами отношений.

Гравитация связана с кривизной четырехмерного пространства-времени, а с "высшими" измерениями связаны другие поля. С их помощью можно заглянуть в таинственный мир многомерия, то есть…. многополярности.